Акмеизм в произведениях ахматовой. Акмеизм и раннее творчество ахматовой. Посещение Оптиной Пустыни

Своеобразие поэзии Анны Ахматовой заключается в том, что она особенно остро ощущала боль своей эпохи, воспринимала ее как свою собственную, а трагедия России отразилась в трагедий личной судьбы поэтессы и в ее творчестве. Ахматова стала голосом времени и голосом совести своего времени. Она не
Участвовала в преступлениях и подлостях власти, не клеймила ее в своих стихах, а просто и скорбно разделила судьбу страны и отразила в творчестве российскую катастрофу.

Ахматова остро ощущала себя детищем двух эпох - той, что ушла навсегда, и той, что царствует. Ей пришлось хоронить не только близких, но и «погребать» свое время, свой «серебряный век», оставив ему «нерукотворный» памятник стихов и поэм.

Когда погребают эпоху, Надгробный псалом не звучит, Крапиве, чертополоху Украсить ее предстоит...-
Напишет поэтесса в августе 1940 года, подводя черту под ушедшей эпохой. Наступал новый, «железный» (по определению А. Блока) век. И в этом веке не нашлось достойного места для творчества поэтессы, Ахматова душой осталось в том, прошлом, таком близком и одновременно таком далеком времени.

Но все же на всем протяжении жизни Ахматова сохраняла акмеистические принципы творчества: бытийность, христианское просвещение, бережное отношение к слову, созидательное начало, связь и полноту времен. Она первая и единственная в мировой женской поэзии стала великим национальным и общечеловеческим поэтом, предельно глубоко и психологически верно воплотив в своем художественном мире внутренний мир лирической героини и создав при этом идеал женщины - любимой и любящей. Именно Ахматовой удалось первой в русской поэзии дать любви «право женского голоса» (до нее писать о любви считалось чуть ли не монопольным правом поэтов-мужчин). «Я научила женщин говорить»,- очень точно заметила она в стихотворении «Могла ли Биче...» Она мечтала в своей поэзии об идеале, герое-мужчине...
Личное у Ахматовой всегда сливалось с общенациональным и вечным. Принятие на себя национальной и мировой скорби в эпоху исторических катастроф раскрыло в лирической героине Ахматовой ее «всемирную отзывчивость»: она видела свой «крестный путь» в череде мировых трагедий; видела себя продолжательницей трагических женских судеб:

Мне с Морозовой класть поклоны,
С падчерицей Ирода плясать,
С дымом улетать с костра Дидоны,
Чтобы с Жанной на костер опять...
(«Последняя роза»).

Крестный путь слияния с участью России, когда в череде памятных дат «нет ни одной не проклятой», позволял Ахматовой ощутить свою преемственность с великими русскими поэтами, чьи «лиры звенят на ветвях царскосельских ив»: «Здесь столько лйр повешено на ветки... но и моей как будто место есть» («Царскосельские строки»), Ахматова гуманизировала свою эпоху, возрождала связь времен, традиции и единую правду бытия: культурную, национальную, христианскую, общечеловеческую... Она сохранила память о своей эпохе и с полным правом писала, обращаясь к своим современникам:

В 1910-е годы в русской поэзии наступает кризис - кризис символизма как художественного течения. В среде поэтов, стремившихся вернуть поэзию к реальной жизни из мистических туманов символизма, возникает кружок «Цех поэтов» (1911 г.), во главе которого становятся Н. Гумилев и С. Городецкий. Членами «Цеха» были в основном начинающие поэты: А. Ахматова, Г. Иванов, О. Мандельштам, В. Нарбут и др. В 1912 г. на одном из собраний «Цеха» был решен вопрос об акмеизме как о новой поэтической школе. Название этого течения (от греческого слова «акмэ» - высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора, вершина чего-либо) подчеркивало устремленность его приверженцев к новым вершинам искусства.

Акмеизм объединил поэтов, разных по своему творчеству и литературным судьбам. Но общее, что объединяло их,- поиски выхода из кризиса символизма. Стремясь освободить поэзию от иррационального, мистического, акмеисты принимали весь мир - видимый, звучащий, слышимый; они культивировали в поэзии адамизм - мужественный, твердый и ясный взгляд на жизнь. «Прочь от символизма, да здравствует живая роза!» - восклицал О. Мандельштам.

Акмеисты возвращались в своей поэзии к традициям мировой культуры. «Поэты говорят на языке всех времен, всех культур»,- подчеркивал Мандельштам. Поэтому для акмеистов является характерным обращение к мировой мифологии (античной, библейской, восточной, славянской), к преданиям, легендам - античные Греция и Рим в стихах Мандельштама, библейские мотивы ахматовских стихов, всемир-ность гумилевской «Музы дальних странствий». Акмеисты принимали реальность земного бытия во всей полноте и целостности, не противопоставляли себя миру и не пытались его переделать. Они вовлекали в свое творчество самые приземленные, бытовые реалии: сор, лопухи, пыльную дорогу, колодец, песок, время и вечность, соединяя «высокое» с «земным», прозревая в темном высокое - и наоборот.

Акмеисты разрабатывали «поэтику вещей» - «поэзию детали»: «свежо и остро пахли морем на блюде устрицы во льду» (Ахматова); «в комнате белой, как прялка, стоит тишина» (Мандельштам). «Любить существование вещи больше самой вещи и свое бытие больше самих себя - вот высшая заповедь акмеизма»,- провозглашал Мандельштам.

Все эти черты акмеизма нашли свое воплощение в творчестве Анны Ахматовой . Но, будучи акмеисткой в своем раннем творчестве, Ахматова значительно выходила за границы одного литературного течения. Ее поэзия не укладывается в узкие рамки одного понятия, она гораздо шире и глубже по своему содержанию и значительнее по тематике.

Что же «революционного» было в появлении Анны Ахматовой ? До нее история знала многих жен-щин-поэтесс, но только ей удалось стать женским голосом своего времени, женщиной-поэтом вечного, общечеловеческого значения. Ахматова впервые в русской и мировой литературе представила в своем творчестве всеобъемлющую лирическую героиню - женщину.

Ее лирическая героиня - вечная всемирная женщина, не бытовая, сиюминутная, но бытийная, вечная. Она предстает в стихах Ахматовой во всех отражениях и ипостасях. Это и юная девушка в ожидании любви (сборники «Вечер», «Молюсь оконному лучу», «Два стихотворения» и т. п.), это и зрелая женщина, соблазненная и соблазняемая, поглощенная сложной любовью («Прогулка»,"«Смятение» и т. д.), это и неверная жена, утверждающая правоту своей «преступной» любви и готовая, на любые муки и расплату за мгновения

Страсти («Сероглазый король», «Муж хлестал меня узорчатым..,», «Я плакала и каялась...»). Однако - и в этом своеобразие Ахматовой-поэта - ее лирическая героиня не совпадает с личностью автора, а является своеобразной маской, представляющей ту или иную грань женской судьбы, женской души. Естественно, Ахматова не переживала тех ситуации, которые представлены в ее поэзии, она воплотила их силой поэтического воображения. Она не была бродячей циркачкой («Меня покинул в новолунье») или крестьянкой («Песенка»), отравительницей («Сжала руки под темной вуалью») или «бражницей, блудницей» («Я с тобой не стану пкть вино»). Просто Ахматова, благодаря своему особому дару, сумела в стихах показать все воплощения русской (и мировой) женщины.

Позднее лирическая героиня Ахматовой предстает в необычном для женской поэзии ракурсе поэта и гражданина. Если основой женской поэзии всегда считалась любовь, то Ахматова показала трагический путь женщины-поэта. Этот трагизм был заявлен ею в стихотворении «Музе» (1911 г.), в котором говорится о несовместимости женского счастья и судьбы творца. Эта тема не только одного стихотворения - она является одной из главных во всем творчестве Ахматовой. В художественном мире поэтессы невозможно благополучное в житейском смысле разрешение конфликта любви и творчества. Описание событий в романах и других произведениях требует от поэта полной самоотдачи, потому «Муза-сестра» отбирает у лирической героини знак земных радостей - «золотое кольцо», символ замужества и обычного женского счастья. Но женщина-поэт не может и не хочет отказаться от своей любви и счастья, в этом заключается трагичность ее положения: «Должен на этой земле испытать каждый любовную муку».

Трагизм ахматовской лирической героини углубляется постоянным мотивом непонимания, неприятия лирическим адресатом-мужчиной женщины-поэта: «Ты говорил о лете и о том, что быть поэтом женщине - нелепость...» («Последний раз мы встретились тогда...»). Мужчина не может вынести силы и превосходства женщины-поэта; он не признает ее права на творческое равноправие и равнозначность. У Ахматовой мужчина-возлюбленный не выносит «терпкой печали» ее поэтической души. Отличает ее любовную лирику также глубочайший психологизм. Ахматовой удалось раскрыть самые заветные глубины женского сердца, женскую душу, ее внутренний мир - мир переживаний, состояний и настроений. И все же ахматовская любовная поэзия - прежде всего лирика любовного разрыва. Почти всегда - в разных вариантах - это последняя встреча, последнее объяснение, своеобразный лирический «пятый акт» любовной драмы. Можно сказать, что все варианты любовной развязки нашли свое воплощение в ахматовской поэзии.

Поэтесса не раз обращалась в своих стихах к А. Блоку. Он был для нее не только учителем в поэзии, но и лирическим «героем своего времени». Отношение к нему Ахматовой было исполнено восхищения, глубокой нежности и христианской любви. Она единственная заметила, что Блока хоронили в день Смоленской иконы Божьей Матери. Ахматова посвятила его памяти стихотворение «А Смоленская нынче именинница...» (1921 г.). Главная тема стихотворения - общенациональная русская скорбь по умершему поэту. Не случайно поэтому оно написано в форме причитания - молитвы.

Всеохватывающая лирическая героиня, бытийное начало творчества, глубокая религиозная основа позволили Ахматовой стать великим национальным поэтом. Все ахматовские книги раннего периода творчества - периода акмеизма («Вечер», «Четки», «Белая стая», «Подорожник») - это обращение к драматической и возвышенной судьбе женщины, это дневник ее поэтической души.

Своеобразие поэзии Анны Ахматовой заключается в том, что она особенно остро ощущала боль своей эпохи, воспринимала ее как свою собственную, а трагедия России отразилась в трагедий личной судьбы поэтессы и в ее творчестве. Ахматова стала голосом времени и голосом совести своего времени. Она не
Участвовала в преступлениях и подлостях власти, не клеймила ее в своих стихах, а просто и скорбно разделила судьбу страны и отразила в творчестве российскую катастрофу.

Ахматова остро ощущала себя детищем двух эпох – той, что ушла навсегда, и той, что царствует. Ей пришлось хоронить не только близких, но и “погребать” свое время, свой “серебряный век”, оставив ему “нерукотворный” памятник стихов и поэм.

Когда погребают эпоху, Надгробный псалом не звучит, Крапиве, чертополоху Украсить ее предстоит…-
Напишет поэтесса в августе 1940 года, подводя черту под ушедшей эпохой. Наступал новый, “железный” (по определению А. Блока) век. И в этом веке не нашлось достойного места для творчества поэтессы, Ахматова душой осталось в том, прошлом, таком близком и одновременно

Таком далеком времени.

Но все же на всем протяжении жизни Ахматова сохраняла акмеистические принципы творчества: бытийность, христианское просвещение, бережное отношение к слову, созидательное начало, связь и полноту времен. Она первая и единственная в мировой женской поэзии стала великим национальным и общечеловеческим поэтом, предельно глубоко и психологически верно воплотив в своем художественном мире внутренний мир лирической героини и создав при этом идеал женщины – любимой и любящей. Именно Ахматовой удалось первой в русской поэзии дать любви “право женского голоса” (до нее писать о любви считалось чуть ли не монопольным правом поэтов-мужчин). “Я научила женщин говорить”,- очень точно заметила она в стихотворении “Могла ли Биче…” Она мечтала в своей поэзии об идеале, герое-мужчине…
Личное у Ахматовой всегда сливалось с общенациональным и вечным. Принятие на себя национальной и мировой скорби в эпоху исторических катастроф раскрыло в лирической героине Ахматовой ее “всемирную отзывчивость”: она видела свой “крестный путь” в череде мировых трагедий; видела себя продолжательницей трагических женских судеб:

Мне с Морозовой класть поклоны,
С падчерицей Ирода плясать,
С дымом улетать с костра Дидоны,
Чтобы с Жанной на костер опять…
(“Последняя роза”).

Крестный путь слияния с участью России, когда в череде памятных дат “нет ни одной не проклятой”, позволял Ахматовой ощутить свою преемственность с великими русскими поэтами, чьи “лиры звенят на ветвях царскосельских ив”: “Здесь столько лйр повешено на ветки… но и моей как будто место есть” (“Царскосельские строки”), Ахматова гуманизировала свою эпоху, возрождала связь времен, традиции и единую правду бытия: культурную, национальную, христианскую, общечеловеческую… Она сохранила память о своей эпохе и с полным правом писала, обращаясь к своим современникам:

В 1910-е годы в русской поэзии наступает кризис – кризис символизма как художественного течения. В среде поэтов, стремившихся вернуть поэзию к реальной жизни из мистических туманов символизма, возникает кружок “Цех поэтов” (1911 г.), во главе которого становятся Н. Гумилев и С. Городецкий. Членами “Цеха” были в основном начинающие поэты: А. Ахматова, Г. Иванов, О. Мандельштам, В. Нарбут и др. В 1912 г. на одном из собраний “Цеха” был решен вопрос об акмеизме как о новой поэтической школе.

Название этого течения (от греческого слова “акмэ” – высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора, вершина чего-либо) подчеркивало устремленность его приверженцев к новым вершинам искусства.

Акмеизм объединил поэтов, разных по своему творчеству и литературным судьбам. Но общее, что объединяло их,- поиски выхода из кризиса символизма. Стремясь освободить поэзию от иррационального, мистического, акмеисты принимали весь мир – видимый, звучащий, слышимый; они культивировали в поэзии адамизм – мужественный, твердый и ясный взгляд на жизнь. “Прочь от символизма, да здравствует живая роза!” – восклицал О. Мандельштам.
Акмеисты возвращались в своей поэзии к традициям мировой культуры. “Поэты говорят на языке всех времен, всех культур”,- подчеркивал Мандельштам. Поэтому для акмеистов является характерным обращение к мировой мифологии (античной, библейской, восточной, славянской), к преданиям, легендам – античные Греция и Рим в стихах Мандельштама, библейские мотивы ахматовских стихов, всемир-ность гумилевской “Музы дальних странствий”. Акмеисты принимали реальность земного бытия во всей полноте и целостности, не противопоставляли себя миру и не пытались его переделать.

Они вовлекали в свое творчество самые приземленные, бытовые реалии: сор, лопухи, пыльную дорогу, колодец, песок, время и вечность, соединяя “высокое” с “земным”, прозревая в темном высокое – и наоборот.
Акмеисты разрабатывали “поэтику вещей” – “поэзию детали”: “свежо и остро пахли морем на блюде устрицы во льду” (Ахматова); “в комнате белой, как прялка, стоит тишина” (Мандельштам). “Любить существование вещи больше самой вещи и свое бытие больше самих себя – вот высшая заповедь акмеизма”,- провозглашал Мандельштам.
Все эти черты акмеизма нашли свое воплощение в творчестве Анны Ахматовой. Но, будучи акмеисткой в своем раннем творчестве, Ахматова значительно выходила за границы одного литературного течения. Ее поэзия не укладывается в узкие рамки одного понятия, она гораздо шире и глубже по своему содержанию и значительнее по тематике.
Что же “революционного” было в появлении Анны Ахматовой? До нее история знала многих жен-щин-поэтесс, но только ей удалось стать женским голосом своего времени, женщиной-поэтом вечного, общечеловеческого значения. Ахматова впервые в русской и мировой литературе представила в своем творчестве всеобъемлющую лирическую героиню – женщину.
Ее лирическая героиня – вечная всемирная женщина, не бытовая, сиюминутная, но бытийная, вечная. Она предстает в стихах Ахматовой во всех отражениях и ипостасях. Это и юная девушка в ожидании любви (сборники “Вечер”, “Молюсь оконному лучу”, “Два стихотворения” и т. п.), это и зрелая женщина, соблазненная и соблазняемая, поглощенная сложной любовью (” Прогулка“,"”Смятение” и т. д.), это и неверная жена, утверждающая правоту своей “преступной” любви и готовая, на любые муки и расплату за мгновения
Страсти (“Сероглазый король”, “Муж хлестал меня узорчатым..,”, “Я плакала и каялась…”). Однако – и в этом своеобразие Ахматовой-поэта – ее лирическая героиня не совпадает с личностью автора, а является своеобразной маской, представляющей ту или иную грань женской судьбы, женской души. Естественно, Ахматова не переживала тех ситуации, которые представлены в ее поэзии, она воплотила их силой поэтического воображения.

Она не была бродячей циркачкой (“Меня покинул в новолунье”) или крестьянкой (“Песенка”), отравительницей (“Сжала руки под темной вуалью”) или “бражницей, блудницей” (“Я с тобой не стану пкть вино”). Просто Ахматова, благодаря своему особому дару, сумела в стихах показать все воплощения русской (и мировой) женщины.
Позднее лирическая героиня Ахматовой предстает в необычном для женской поэзии ракурсе поэта и гражданина. Если основой женской поэзии всегда считалась любовь, то Ахматова показала трагический путь женщины-поэта. Этот трагизм был заявлен ею в стихотворении “Музе” (1911 г.), в котором говорится о несовместимости женского счастья и судьбы творца.

Эта тема не только одного стихотворения – она является одной из главных во всем творчестве Ахматовой. В художественном мире поэтессы невозможно благополучное в житейском смысле разрешение конфликта любви и творчества. Описание событий в романах и других произведениях требует от поэта полной самоотдачи, потому “Муза-сестра” отбирает у лирической героини знак земных радостей – “золотое кольцо”, символ замужества и обычного женского счастья.

Но женщина-поэт не может и не хочет отказаться от своей любви и счастья, в этом заключается трагичность ее положения: “Должен на этой земле испытать каждый любовную муку”.
Трагизм ахматовской лирической героини углубляется постоянным мотивом непонимания, неприятия лирическим адресатом-мужчиной женщины-поэта: “Ты говорил о лете и о том, что быть поэтом женщине – нелепость…” (“Последний раз мы встретились тогда…”). Мужчина не может вынести силы и превосходства женщины-поэта; он не признает ее права на творческое равноправие и равнозначность. У Ахматовой мужчина-возлюбленный не выносит “терпкой печали” ее поэтической души. Отличает ее любовную лирику также глубочайший психологизм.

Ахматовой удалось раскрыть самые заветные глубины женского сердца, женскую душу, ее внутренний мир – мир переживаний, состояний и настроений. И все же ахматовская любовная поэзия – прежде всего лирика любовного разрыва. Почти всегда – в разных вариантах – это последняя встреча, последнее объяснение, своеобразный лирический “пятый акт” любовной драмы.

Можно сказать, что все варианты любовной развязки нашли свое воплощение в ахматовской поэзии.
Поэтесса не раз обращалась в своих стихах к А. Блоку. Он был для нее не только учителем в поэзии, но и лирическим “героем своего времени”. Отношение к нему Ахматовой было исполнено восхищения, глубокой нежности и христианской любви. Она единственная заметила, что Блока хоронили в день Смоленской иконы Божьей Матери.

Ахматова посвятила его памяти стихотворение “А Смоленская нынче именинница…” (1921 г.). Главная тема стихотворения – общенациональная русская скорбь по умершему поэту. Не случайно поэтому оно написано в форме причитания – молитвы.
Всеохватывающая лирическая героиня, бытийное начало творчества, глубокая религиозная основа позволили Ахматовой стать великим национальным поэтом. Все ахматовские книги раннего периода творчества – периода акмеизма (“Вечер”, “Четки”, “Белая стая”, “Подорожник”) – это обращение к драматической и возвышенной судьбе женщины, это дневник ее поэтической души.

(No Ratings Yet)

Related posts:

1. Анна Ахматова. Теперь каждый культур- ный человек произносит это имя с великим уважением. Но всегда ли так было? Давайте вспомним начало пути поэтессы. Ее первые стихи появились в России в 1911 го- ду в журнале “Аполлон”, а уже в следующем году вышел и поэтический сборник “Вечер”. Почти сразу же Ахматова была поставле- на критиками в […]...
2. При упоминании имени Анны Ахматовой у меня возникает образ царственной дамы, хозяйки муз. Эта женщина прожила большую, драматическую и в то же время счастливую жизнь. Поэты “серебряного века” в своих стихах нередко признавались в любви к этой королеве русской поэзии. В бурях века Анна Ахматова потеряла почти все, что Бог дает человеку на земле для […]...
3. Тема любви, безусловно, занимает в по- эзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее рус- ской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика Анны Ахмато- вой воспринималась как своеобразный ли- рический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее […]...
4. Непросто прожить жизнь женщиной. Даже если это женщина такая величественная и преисполнена достоинству, как Анна Ахматова. Но ее поэзия убеждает всех в потому, что женщина – создание хрупкое и чувствительное, способная к высоким чувствам, и вместе из тем ум – ее неотличная черта. Ироничность некоторых стихов поражает глубоким проникновением у суть вещей. Таким есть стих […]...
5. Многое еще, наверно, хочет Быть воспетым голосом моим… А. Ахматова Творчество великого художника – реа- листа ли, модерниста – заключает в себе це- лый мир, все бытие в его многообразии. Од- нако всегда существуют какие-то наиболее общие, универсальные темы и образы, при- сущие произведениям того или иного автора. Так и творчество А. Ахматовой в целом […]...
6. Я пришла к поэту в гости… А. Ахматова “Серебряный век” русской поэзии богат именами и произведениями. Поэтов связывали сложные, противоречивые, порой ревнивые отношения. Но почти все они признавали масштаб личности Александра Блока, последнего великого русского поэта. И все, так или иначе, испытали на себе его влияние. Не стала исключением и Анна Ахматова. Она была знакома […]...
7. А. А. Ахматова творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений, революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью. Но, несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить чудеса: создавались чудесные строки и строфы. Источником вдохновения […]...
8. На примере стихотворения “Смуглый отрок бродил по аллеям…” Описание событий в романах и других произведениях Пушкина неисчерпаемо, возможны разные подходы к нему, в том числе и подход к прочтению и пониманию Пушкина через исследовательские материалы Ахматовой (или “штудии”, как называла их сама поэтесса). Правда, не сразу Ахматова начала заниматься серьезным изучением творчества Пушкина. Пытаясь найти […]...
9. Тема любви присутствует в творчестве каждого по­эта, поскольку она является основным стержнем по­эзии вообще. Часто именно любовь толкает нас к твор­честву, вдохновляет и пробуждает скрытые таланты. Но поэт редко бывает счастлив в любви. Анна Ахматова первым своим сборником стихов открыла удивительный мир новой любовной лирики, женской поэзии, не всегда веселой и радостной, но то­скующей и […]...
10. 1. Ранее творчество Анны Ахматовой. 2. Своеобразие любовной лирики поэтессы. 3. Поэзия – любовь, жизнь. В одиннадцать лет, по воспоминаниям самой поэтессы, Анна Ахматова записала свое первое стихотворение. Можно сказать, с этого момента начался творческий путь поэтессы в русской поэзии. Каждое ее стихотворение, особенно в ранний период творчества, написано с любовью и о любви. Здесь […]...
11. Анна Ахматова прожила долгую жизнь. Пережила она и рано пришедшую к ней всероссийскую известность, и незаслуженную – затянувшуюся на несколько десятилетий – резкую хулу, надолго закрывшую ей дорогу в печать, и подлинно мировую славу, что вернулась к ней на склоне лет. Время обошлось с ней жестоко. Ho она продолжала жить радостно и горестно, не утрачивая […]...
12. Нелегким и долгим был жизненный путь великой русской поэтессы – Анны Ахматовой. А он не мог быть легким для человека, родившегося на рубеже, на изломе эпох, двух веков, жившего в период тяжелейших и сложнейших общественных потрясений, в том числе и революции. Анна гордилась тем, что застала краешек столетия, в котором жил Пушкин, ее поэзия возникла […]...
13. К теме Родины обращались многие поэты, но не у всех она получила развитие в таком масштабе, как в творчестве А. Ахматовой. Тема Родины стала одной из основных в ее поэзии прежде всего потому, что Ахматова жила в очень сложную, трагическую для России и для самой Ахматовой эпоху. Это также связано с личностью поэта, с тем, […]...
14. Какие ассоциации приходят на ум при упоминании имени Анны Андреевны Ахматовой? Любовь, страстная и трагичная, самоотверженная преданность Родине, материнское горе. Без сомнения, центральной темой творчества Анны Ахматовой является Любовь. Первые ее стихи, вынесенные на суд широкой публики, были представлены в журнале “Аполлон” в 1911 году, за год до выхода сборника “Вечер”, и сразу получили широкий […]...
15. Имя Анны Андреевны Ахматовой нередко объединяют с любовной лирикой. Бесспорно, в своих произведениях Ахматова вдохнула свежую струю в, казалось бы, давным-давно избитую тему. Александр Трифонович Твардовский высказывался о творчестве поэтессы: “Действительно, тема любви в разнообразных, большей частью драматических оттенках – наиболее развитая тема стихов Ахматовой. То, что столь существенно для отдельного человека, что часто определяет […]...
16. Творчество Пушкина, его гений были одним из источников вдохновения великой поэтессы “серебряного века” Анны Ахматовой. Лучшие поэты “серебряного века” сформировались под влиянием музы великого русского поэта, вобрали в себя все лучшее, что привнес в русскую поэтическую традицию Александр Сергеевич Пушкин. Влияние его творчества на Анну Ахматову особенно сильно не только в силу обстоятельств, но и […]...
17. Читать можно много раз одно и то же. Перечитываешь каждый раз по-новому. Внезапно находишь оттенки, ранее не замеченные. Открываются красоты, мимо которых проходил, как слепой. Громко отдаются перезвучия, к которым был глух. Блистают новые грани, наплывают новые смыслы. В сотый, в тысячный раз набредаешь на открытие, что в истинной поэзии царит согласие значения и звучания. […]...
18. Меня, как реку, Суровая эпоха повернула… А. Ахматова Великий русский поэт Анна Ахматова владела тайной внутренней гармонии. В ней все было значительно – и чеканная, скульптурная внешность, и духовный мир. Ахматовой немало досталось в жизни: расставания, потери близких, тюрьмы и лагеря, выпавшие на долю мужа и единственного сына, клевета, болезни. Но высокая свобода души помогала […]...
19. Анна Ахматова – литературный псевдоним А. А. Горенко, родившейся 11 (23) июня 1889 г. под Одессой. Вскоре ее семья переехала в Царское Село, где будущая поэтесса прожила до 16 лет. Ранняя юность Ахматовой – это учеба в Царскосельской и Киевской гимназиях. Затем она изучала юриспруденцию в Киеве и филологию на Высших женских курсах в Санкт-Петербурге. […]...
20. Великая земная любовь является движущим началом всей лирики Ахматовой. Благодаря ее великолепным стихам читатель по-другому, более реалистично, видит мир. Анна Ахматова в одном из своих стихотворений назвала любовь “необыкновенным пятым временем года”, с помощью которого ею были замечены и остальные обыкновенные четыре. Любящему человеку мир видится более прекрасным и счастливым, чувства обострены и напряжены. Все […]...
21. Если спросить человека, знакомого с лирикой А. А. Ахматовой лишь поверхностно, что бы он назвал основной темой стихов поэта, он, конечно, ответит: “Любовь”. Действительно, именно стихи Ахматовой, посвященные любви, стали самыми популярными в ее творчестве. Едва ли не сразу после появления первой книги, а после “Четок” и “Белой стаи” в особенности, стали говорить о “загадке […]...
22. Большую славу Анне Ахматовой принес ее первый сборник поэзий “Вечер”, выпущенный в 1912 году. В этот период жизни Анна Ахматова знакомится с Александром Блоком, черты которого угадываются в стихотворении “Рыбак”, по предположению исследователя Добина Е. С. Анализ стихотворения “Рыбак” раскроет некоторые тайны поэтессы и позволит прикоснуться к ее мыслям и чувствам. Тема произведения любовная, поскольку […]...
23. Эта женщина прожила большую, драматическую и в то же время счастливую жизнь. Поэты “серебряного века” в своих стихах нередко признавались в любви к этой королеве русской поэзии. В бурях века Анна Ахматова потеряла почти все, что Бог дает человеку на земле для любви и запрещает кому бы то ни было отнимать у человека. Мужа, Николая […]...
24. Когда шуршат в овраге лопухи И никнет, гроздь рябины желто-красной, Слагаю я веселые стихи О – жизни тленной, тленной и прекрасной. А. Ахматова Начало XX века в России было временем небывалого расцвета поэзии, по праву на- званным “серебряным веком” – вслед за “золотым”, пушкинским. Это – период воз- никновения в русском искусстве множества новых направлений: […]...
25. Лирическая героиня Анны Ахматовой яркая и самобытная. Наряду с наиболее широко известными ее стихотворениями о любви поэзия Ахматовой включает в себя целый стихотворный пласт, содержащий патриотическую тематику. В сборнике “Белая стая” (1917 г.), подводящем итог раннему творчеству поэтессы, впервые лирическая героиня Анны Ахматовой освобождается от постоянного любовного переживания. В нем появляются библейские мотивы, осмысливаются понятия […]...
26. “Это было, когда улыбался только мертвый, спокойствию рад”. Анна Ахматова. Я поворачиваюсь взглядом к урокам, посвященным творчеству русского поэта Анне Ахматовой (именно в мужском роде “поэта” – а не поэтессы, так как Анна Ахматова так любила говорить), и будто вижу над собой, над моей школой, над моей страной тень матери – птицу, которая своими крыльями […]...
27. 1. Каковы особенности ранней лирики А. Ахматовой? Ранняя лирика А. Ахматовой – в основном лирика любви. Стихи-миниатюры сюжетны, драматичны, в них очень важна деталь, которая передает психологическое состояние человека. Например, в стихотворении “Песня последней встречи” смятение и волнение передано лишь одной деталью: “Я на правую руку надела / перчатку с левой руки”. Нежность и хрупкость […]...
28. Анна Горенко – это настоящее имя известной и талантливой поэтессы Анны Ахматовой. Родилась знаменитая поэтесса в июне 1889 года недалеко от Одессы. Семья Анны Ахматовой, когда девочке был всего год переезжает в город Пушкин прекрасное место, которое ранние именовалось как Царское село. Чудесная атмосфера и прекрасные пейзажи способствовали появлению ее первых произведений. Анна свое образование […]...
29. Сочинение по произведению на тему: “Лишь голос твой поет в моих стихах…” (тема любви в творчестве Анны Ахматовой) Вся лирика Анны Ахматовой – это прекрасная песнь о любви. Каждое ее стихотворение пронизано этим волшебным чувством, словно солнечными лучами. Открываю наугад сборник ее стихов и читаю: Было душно от жгучего света, А взгляды его – как […]...
30. Ахматова в своей утонченной, наполненной сдержанной искренностью лирике с лишь ей присущей интонацией отобразила чрезвычайно широкий диапазон человеческих чувств и переживаний. Анна Ахматова родилась в дачном предместье Одессы в семье морского инженера-механика, капитана 2-го ранга Андрея Антоновича Горенко, и Инны Эразмовны, до замужества – Стоговой. Детские годы будущая поэтесса провела в Царском Селе, куда переехала […]...
31. Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был… А. Ахматова, А. Ахматова, поэт огромного поэтического дара, возвышенного и трагического, вошла в русскую литературу прежде всего как пе- вец любви. Однако с течением времени – вре- мени бурь и потрясений в судьбе России – ее лирика, поначалу камерная, интимно-ис- поведальная, обретает […]...
32. Любимые страницы любовной лирики Анны Ахматовой. Сколько посвящено строк любви? Их не пересчитать. Каждое новое стихотворение о любви – еще одна попытка человека найти истоки этого волшебного чувства, попытка объяснить его. Ана Ахматова не старалась дать определение любви, она перекладывала на бумагу свои мысли, чувства, которые вспыхивали яркими и неповторимыми огоньками. Именно поэтому в ее […]...
33. Уникальность лирики великой русской поэтессы Анны Андреевны Ахматовой заключается в том, что, по словам Осипа Мандельштама, она вобрала в себя “всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века”. Но не меньший интерес представляют произведения Ахматовой для человека, который стремится понять и почувствовать эпоху, когда русский народ прошел через испытания “настоящего Двадцатого века”, ибо […]...
34. А. А. Ахматова принадлежала к акмеизму (поэтическому течению). Поэты-акмеисты: Н. С. Акмеизм был связан с символизмом, но не поддерживал крайние проявления последнего. Акмеисты открывали ценность человеческой жизни, потаенный смысл предметов и слов. Большую роль в поэзии Акмеистов играют детали: движение, слово, жест. Внутреннее душевное состояние лирического героя акмеисты передавали через окружение – мир вещей, через […]...
35. 1. Тема любви в поэзии Ахматовой. 2. Образ лирической героини. 3. Загадочная душа поэтессы. Любовь – это величайшая ценность, без которой невозможно духовное развитие человека. В поэзии Ахматовой тема любви занимает значительное место. Поэтесса находит удивительные поэтические сравнения, чтобы подчеркнуть состояние своей лирической героини. Не любишь, не хочешь смотреть? О, как ты красив, проклятый! И […]...
36. Темой, связанной с осуществлением творческого процесса, пронизаны многочисленные произведения разных поэтов. А. А. Ахматова занималась написание своих шедевров с такой же естественной потребностью, как и дышала. Создавая цикл “Тайны ремесла”, она стремилась к раскрытию собственного осознания творчества, являющегося продолжением традиции восприятии, связанной с написанием стихотворений, как установления связующего звена между Творцом и человеческим миром (произведение […]...
37. Стихотворение И. А. Бродского “На столетие Анны Ахма­товой” посвящено памяти поэтессы, которую поэт считал сво­ей наставницей в литературе. Известно, что И. А. Бродского и А. А. Ахматову при жизни связывали теплые отношения. И. А. Бродский входит в ленинградский ахматовский поэтиче­ский кружок – группу молодых поэтов, опекавших Анну Ан­дреевну в последние годы ее жизни. Кроме И. […]...
38. В “Поэме без героя”, писавшейся в 40-е и последующие годы (всего около 20 лет), Анна Ахматова обратилась ко временам своей молодости – эпохе поэтического “серебряного века”; Здесь причудливо переплетается прошлое и настоящее, дорогие сердцу поэтессы бытовые детали и фантастические образы, легенда и действительность. В первой части поэмы, озаглавленной “Девятьсот тринадцатый год”, сюжет представляет собой историю […]...
39. Анна Ахматова – великая русская поэтесса, которая одним словом могла раскрыть, обнажить душу человека, воспеть тонкую организацию женской души, сложного мира женских чувств, трепет и нежность девичьей мечты, возвысить, подарив крылья мечте. Очень много выпало на долю этой хрупкой женщины. Очень много незаслуженных слез, горя и обид, которые неподъемным камнем тянули ее к грешной земле, […]...
40. Это стихотворение было написано Анной Ахматовой в 1940 году. Его можно рассматривать с 2 сторон. Во-первых – это историческая сторона. Уже довольно много времени прошло с революции 1917 года, сменился режим. Теперь страна уже не та, которая была в годы ее юности. В стране правит социалистический строй, самый пик правления Сталина и наибольшую силу приобретает […]...

Акмеизм (от греч. Acme - «высшая степень чего-либо, расцвет, вершина, острие») - течение русского модернизма, сформировавшееся в 1910-е годы и в своих поэтических установках отталкивающееся от своего учителя - русского символизма. Заоблачной двумирности символистов акмеисты противопоставили мир обыденных человеческих чувств, лишенных мистического содержания.

В 1911 г. в Петербурге возник «Цех поэтов» -- литературное объединение молодых авторов, близких к символизму, но искавших новые пути в литературе. Наименование «цех» отвечало их взгляду на поэзию как на ремесло, требующее высокой техники стиха. Во главе «Цеха поэтов» (1911--1914) стояли Н. Гумилев и С. Городецкий, секретарем была А. Ахматова. В послереволюционные годы «Цех поэтов» как литературная школа прекратил своё существование. Творчество наиболее известных поэтов, причисляемых к акмеизму, - А.Ахматовой, О.Мандельштама, Н.Гумилева, отчасти М.Кузмина - уже к середине 1910-х гг. вышло за рамки акмеистских деклараций и обрело индивидуальные судьбы.

Последняя свидетельница того, «как это было», обладательница феноменальной памяти на даты и события - Анна Ахматова - весьма странно преподносит сведения об истории акмеизма.

Имя молодой Ахматовой тесно связала с акмеизмом, начавшим оформляться около 1910 года, то есть примерно тогда же, когда она начала публиковать свои первые стихи. Основоположниками акмеизма были Н. Гумилев и С. Городецкий, к ним примыкали также О. Мандельштам, В. Нарбут, М. Зенкевич, Н. Оцуп и некоторые другие поэты, провозгласившие необходимость частичного отказа от некоторых заветов «традиционного» символизма. В известном смысле они считали себя пришедшими ему на смену, потому что в их глазах символизм как художественное течение уже исчерпал себя.

Акмеисты поставили своей целью реформировать символизм, главной бедой которого, с их точки зрения, было то, что он «направил свои главные силы в область неведомого» и «попеременно братался то с мистикой, то с теософией, то с оккультизмом». Поэтому - никакого мистицизма: мир должен предстать таким, каков он есть, - зримым, вещным, плотским, живым и смертным, красочным и звучащим. Это первое условие акмеистического искусства, то есть его трезвость и здравая реалистичность взгляда на мир, должно было, по мысли основоположников нового течения, сказаться и на форме их произведений.

С 1905 по 1910 год Ахматова не была в Царском Селе, так как семья после ухода отца и смерти одной из сестер от туберкулеза переехала на юг - к Черному морю, а затем в Киев. Судя по всему, то были годы очень интенсивного духовного и художественного развития. Она вернулась в Царское Село взрослым человеком, внутренне пережившим уже очень многое. В ее автобиографических записках, написанных в старости, есть строки о сильных впечатлениях шестнадцатилетней девушки от событий 1905 года, в особенности рассказы очевидцев о восстании на броненосце «Потемкин».

Свое возвращение в Царское Село Ахматова отметила примечательным стихотворением «Первое возвращение»:

На землю саван тягостный возложен.

Торжественно гудят колокола.

И снова дух смятен и потревожен

Истомной скукой Царского Села.

Впервые в творчестве Ахматовой появилась тема конца эпохи и выявилась мелодия тягостных предчувствий, ощущение некоей приближающейся катастрофы. Вся образная символика стихотворения (саван, колокола, смертельный сон) свидетельствует, что речь идет о событиях общего смысла - о времени, о трагичности эпохи, о судьбе России.

Можно сказать, что встреча с Царским Селом в 1910 году была подобна шоку. Никогда прежде, при всех переменах, происходивших в семье, и при всех тягостных событиях, которые вдруг обрушивались на домашний уклад, Ахматова не переживала столь острого чувства необратимой и роковой перемены всей жизни - не только своей, но и всеобщей.

Исключительно важны в этом стихотворении и строчки о том, что «дух смятен и потревожен». В этой фразе - предвестие едва ли не всей будущей Ахматовой, художника обостренной совести и смятенного, вечно ищущего и неудовлетворенного духа.

Начало 10-х годов было отмечено в ее судьбе важными событиями: она вышла замуж за Николая Гумилева, обрела дружбу с художником Амадео Модильяни и выпустила первую книгу - «Вечер», принесшую ей мгновенную славу.

Ахматова и Гумилев были людьми, по-видимому, равновеликими в поэтическом таланте, что, конечно, не могло не осложнять их жизни. Ближайшая подруга Ахматовой Валерия Срезневская писала в своих воспоминаниях: «...Конечно, они были слишком свободными и большими людьми, чтобы стать парой воркующих «сизых голубков». Их отношения были скорее тайным единоборством...»

Не тайны и не печали,

Не мудрой воли судьбы -

Эти встречи всегда оставляли

Впечатление борьбы...

Не тайны и не печали...

По складу своего таланта Ахматова открывала мир с помощью такого тонкого и чувствительного инструмента, дарованного ей природой, что все звучащие и красочные подробности вещей, жестов и событий легко и естественно входили к ней в стих, наполняя его живой, упругой и даже, несмотря на скольжение мрачных теней, полудетски праздничной силой жизни:

Жарко веет ветер душный,

Солнце руки обожгло,

Надо мною свод воздушный,

Словно синее стекло;

Жарко веет ветер душный...

Много лет спустя, раздумывая над трудностями и капризами поэтической работы, она написала:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,

Как желтый одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда.

Ее стих, в том числе и самый ранний, печатавшийся на страницах «Аполлона» (1909) и «Гиперборея», стих еще несовершенный («первые робкие попытки», - сказала она впоследствии), иногда почти отроческий по интонации, все же произрастал из непосредственных жизненных впечатлений, хотя эти впечатления и ограничивались заботами и интересами «своего круга».

Раннее творчество поэтессы внешне достаточно легко укладывается в рамки акмеизма: в стихах «Вечера» и «Четок» мы сразу же легко найдем ту предметность и четкость очертаний, о которых писали в своих манифестационных статьях Н. Гумилев, С. Городецкий, М. Кузмин и другие.

Очень важно, как оценивала эту группу и свое пребывание в ней сама Ахматова, особенно в старости, когда многое из того, что происходило в литературе 10-х годов, история расставила по своим местам.

Ахматова до последних дней своей жизни очень высоко оценивала роль акмеизма и в своей собственной жизни, и в литературе той эпохи. Она не переставала называть себя акмеисткой - как бы в пику тем, кто не хотел видеть роли и значения этого течения.

Нет сомнения, акмеистическая группа, руководимая таким мастером, как Гумилев, и включавшая в себя Мандельштама, оказала на формирование Ахматовой благоприятное воздействие. Она нашла в этой группе поддержку важнейшей стороне своего таланта - реализму, научилась точности поэтического слова и отграненности самого стиха.

Надо учитывать, что между акмеистами было немало и расхождений, которые обнаружились едва ли не с самого начала возникновения этой группы. Редко кто из них придерживался провозглашенных. Все пошли своими путями, и трудно представить более несхожих художников, чем, скажем, Ахматова и Гумилев или Мандельштам и Зенкевич.

Как ни парадоксально, но разнообразие художественных манер, сложившихся в «школе», не предусматривавшей разнообразия, было обусловлено противоречивостью самой акмеистической программы.

Реалистичность акмеистов была отмечена явными чертами новизны - прежде всего, конечно, по отношению к символизму. У Ахматовой это выразилось в четкости изображения внешней обстановки, интерьера, даже в своеобразной стереоскопичности изображения, когда отчетливо видна подробность, тот или иной штрих, а также в психологической мотивированности всех поступков и переживаний, в полнейшей объективности анализа любовного чувства.

Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») - почти исключительно лирика любви.

Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в «Аполлоне», но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи то с акмеизмом, то с символизмом, то с теми или иными почему-либо выходившими на первый план лингвистическими или литературоведческими теориями. Интересны стихи, где Ахматова - что, кстати, очень редко у нее прослеживается - переходит к «третьему лицу», то есть, казалось бы, использует чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитает лирическую фрагментарность, размытость и недоговоренность. Вот одно из таких стихотворений, написанное от лица мужчины:

Подошла. Я волненья не выдал,

Равнодушно глядя в окно.

Села словно фарфоровый идол,

В позе, выбранной ею давно.

Быть веселой - привычное дело,

Быть внимательной - это трудней.

Или томная лень одолела

После мартовских пряных ночей?

Подошла. Я волненья не выдал...

По позднейшему признанию Ахматовой, она всегда мечтала писать прозу. Это желание особенно усилилось у нее в 50-е и 60-е годы, когда она много раз принималась за «Автобиографические записки», за «Листки из дневника» и когда действительно написала великолепную прозу - о Модильяни, о Мандельштаме.

Едва ли не сразу после появления первой книги, а после «Четок» и «Белой стаи» в особенности, стали говорить о «загадке Ахматовой».

Блок, высоко ценивший виртуозный стих Ахматовой, но с неудовольствием отмечавший излишнюю замкнутость ее душевного мира и «кукольность» героев, писал ей в одном из писем: «Не надо мертвого жениха, не надо кукол, не надо экзотики, не надо уравнений с десятью неизвестными, надо еще жестче, непригляднее, больнее».

Блок выделил Ахматову из акмеизма, назвал ее исключением не только потому, что она была ярко талантлива (талантливы были и некоторые другие члены «Цеха поэтов»). Он ее особо выделил и, при всей своей требовательности, отдал ей предпочтение именно потому, что ее стихи, хоть и в меньшей степени, чем у него, были проникнуты теми же глухими предчувствиями близящихся перемен, той же вибрацией боли, что и его собственные. Поэтому, отбросив изысканных маркизов и графинь, парики и ленты, которые Ахматова взяла для своего «Вечера» из чуждого ей кузминского реквизита, он оценил в ней главное: способность быть внутренне чуткой к живым толчкам общего бытия. Эта-то чуткость, отзывчивость на глухие ритмы истории и была главным в творчестве Ахматовой: лирические признания превращались под ее пером в выразительные свидетельства эпохи.

Ее основное поэтическое ощущение тех лет - ощущение крайней непрочности бытия, близости неотвратимо надвигающейся катастрофы, как бы «конца мира». Но ни Ахматова, ни ее окружение не могли тогда понять истинной причины столь трагического мироощущения. В духе декадентской и символистской философии и поэтики причины эти мистифицировались, близящийся «конец» приобретал апокалипсические очертания, речь шла о бытии вообще, не о меньшем:

Как будто мира наступил конец...

Ощущение непрочности бытия является, пожалуй, самым главным и даже определяющим в ее лирике предреволюционных лет. Перебирая стихи Ахматовой тех лет, мы не можем не почувствовать, что мотив неустойчивости слишком неукоснительно и резко проходит через все ее сюжеты и что, следовательно, неустойчива сама жизнь, окружающая страдающего человека.

Прозрачная ложится пелена

На свежий дерн и незаметно тает.

Жестокая, студеная весна

Налившиеся почки убивает.

Майский снег.

В «Поэме без героя», написанной много лет спустя, она, вернувшись памятью к годам своей молодости, обрисовала Петербург 1913 года. Это взгляд издалека - уже с высоты прошедшего полустолетия, но в приведенном отрывке, представляющем собой реставрацию давно исчезнувших чувств, отчетливо слышны (не без авторского, разумеется, умысла) отдельные мотивы ее ранней лирики, и в частности главнейший из них - мотив сдвинутости всего окружающего мира, его пугающе неотвратимого движения в некое туманное будущее, какое - неизвестно. Ясно лишь, что Петербург, олицетворяющий в глазах поэта Россию и российскую историю, как бы качнувшись, оторвался от всего, что держало и привязывало его к омертвевшему прошлому, к могилам и мертвецам.

Тема уязвленной и даже «беснующейся» совести придает любовной лирике Ахматовой резко оригинальный характер, она, эта тема, по-своему и очень широко раздвигает рамки традиционного любовного треугольника, показывая нам человеческую душу в ее страданиях и боли, по существу несоизмеримых с конкретной житейской ситуацией. В ахматовской лирике всегда речь идет о чем-то большем, чем непосредственно сказано в стихотворении.

Все отнято: и сила, и любовь.

В немилый город брошенное тело

Не радо солнцу. Чувствую, что кровь

Во мне уже совсем похолодела.

Все отнято: и сила, и любовь...

Характерно, что именно в стихах такого смысла все чаще появляются то библейские, то исторические ассоциации - они тоже, в свою очередь, раздвигают рамки лирических сюжетов, придавая им или общечеловеческий, иди историко-культурный характер.

Россия была для Ахматовой страной достаточно темной, неизвестной и таинственной, а деревня представлялась из окна барской усадьбы неким хранилищем молитвы и труда, излучающим тихий, устойчивый и успокаивающий свет смирения и кротости. Впрочем, такое понимание вполне объяснимо, если учесть крайнюю отдаленность Ахматовой тех лет от главнейших и насущнейших, волновавших и будораживших страну социально-политических проблем:

В этой жизни я немного видела,

Только пела и ждала...

Помолись о нищей, о потерянной...

В ее тогдашних книгах немало любовно написанных русских пейзажей, неизменно согретых трогательной и верной привязанностью, глубоким и острым чувством. Свою озябшую, временами надломленную и хрупкую музу она нередко грела у традиционного русского костра, и это никогда не было для нее красивым классическим приемом. Война в представлении Ахматовой всегда великое бедствие, трагедия и зло. Но еще большим злом и кощунством было бы превращать ее в грезофарс, а тем более прославлять ее - петь здравицу смерти. В этом отношении она была бесконечно далека от официозной литературы, прославлявшей войну вопреки очевидным и неисчислимым народным страданиям и бедам. Мелодия реквиема заметно возвышала ее над литературным окружением:

Во мне печаль, которой царь Давид

По-царски одарил тысячелетья.

Майский снег

В эти же годы появляется у нее еще один - неожиданный - образ Музы. Нищая и в дырявом платке, похожая на беженку-крестьянку или на погорелку, она возникает в одном из стихотворений на фоне кровавой зарницы, посреди серых болот, охваченных пляшущим огнем. Ее протяжный, унылый голос, полный жестокой тоски, громко и сильно звучит между горящим небом и воспламененной землей. Своего рода итогом пройденного Ахматовой до революции пути следует по праву считать ее стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно...», написанное в 1917 году и представляющее собой яркую инвективу, направленную против тех, кто в годы суровых испытаний собрался бросить Родину:

Он говорил «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Главное, что отделило Ахматову от эмигрантов, это чувство патриотизма. Не понимая истинного смысла революции, - и в этом отличаясь от Блока и тем более от Маяковского, - Ахматова, судя по стихам, печатавшимся в 1917-1920 годах, относилась к развертывавшимся перед нею событиям революции и гражданской войны с позиции сложившихся у нее взглядов. Она осуждала гражданскую войну, как осуждала бы в те годы всякую войну, причем эта война казалась ей тем более ужасной, что сочеталась с интервенцией иностранных держав и велась людьми, принадлежавшими одному отечеству.

«Мне голос был. Он звал утешно...» - одно из самых ярких и симптоматичных произведений периода революции. В нем нет ее понимания, нет ее принятия, но в нем страстно и достойно прозвучал голос той интеллигенции, которая ходила по мукам, ошибалась, сомневалась, искала, отвергала, находила, но посреди всего этого круговорота уже сделала свой главный выбор осталась вместе со своей страной, со своим народом. Тут сыграли роль и национальная привязанность к родной земле, убежать от которой - позор, и внутренняя культурно-демократическая основа, присущая широкому крылу русской интеллигенции.

Стихотворение Ахматовой было воспринято определенной частью интеллигенции с большим раздражением - примерно так же, как была воспринята и поэма А. Блока «Двенадцать». Гневная отповедь Ахматовой находилась, без сомнения, по одну сторону с блоковским произведением, несмотря на то, что между ними и существовало принципиальное различие.

Позднее лирика Ахматовой приобретает новый окрас, в основу которого был положен миф о семье. В качестве составляющих данного мифа выступают частные факты, известные узкому кругу посвященных в содержание семейных тайн. Ахматова подчеркнет эту «частность», говоря о том, что «...весь акмеизм вырос от его (Гумилева - М.С.) наблюдений над моими стихами тех лет, так же как над стихами Мандельштама». Самое понятие «семьи» может иметь более частное, а именно буквальное значение: «супружеская чета». Это значение естественно ассоциируется с четой Гумилев - Ахматова. Надо сказать, что частный аспект активно проявлен в системе акмеистического мифа. Несмотря на подробное толкование Гумилевым в статье «Наследие символизма и акмеизм» названия направление, это название уже само по себе послужило благодатным материалом для мифотворчества. В.А. Пяст предположил, что «...слово "акмеизм», хотя и производилось как будто бы от греческого «акмэ» - «острие», «вершина», - но было подставлено, подсознательно продиктовано, пожалуй, этим псевдонимом-фамилией. «Ахматов» - не латинский ли здесь суффикс «ат», «атум», «атус»... «Ахматус» - это латинское слово по законам французского языка превратилось бы именно во француское «акмэ», как «аматус» в «эме», во французское имя «Aime», а armatus в arme»«. В поздних автобиографических записях А.Ахматова подчеркивала отсутствие связи между своим псевдонимом и названием литературного направления. Еще один очевидец «акмеистической истории» Георгий Адамович в своих воспоминаниях воспроизведет эпоху акмеизма сквозь призму данного мифа, поставив в один ряд революцию, распад «Цеха поэтов» и... развод Гумилева и Ахматовой: «После революции в нашем быту все изменилось. Правда, не сразу. Сначала казалось, что политический переворот на частной жизни отразиться не должен, - но длились эти иллюзии недолго. Ахматова с Гумилевым развелась, существование первого «Цеха поэтов» прекратилось, «Бродячая собака» была закрыта...». Когда в конце апреля вышло «Чужое небо», один экземпляр друзья доставили Гумилеву во Флоренцию, с удивлением узнав, что Анна Андреевна живет в Риме».

«Признание» Ахматовой кажется не только «страшным», но и довольно странным: «Я не могу ясно вспомнить Италию...». Это сказано в 1925 году, когда от итальянского путешествия Ахматову отделяло «расстояние» всего в каких-то тринадцать лет. А в «Поэме без героя» (40-60-е г.г.) автор рельефно и ярко воспроизведет итальянские впечатления:

И как будто припомнив что-то,

«Вы ошиблись: Венеция дожей -

Это рядом...

Кроме того, «причуды» своей памяти оговорит особо:

Между «помнить» и «вспомнить», други,

Расстояние, как от Луги

До страны атласных баут.

Эти «причуды» связаны, как видно из контекста, в первую очередь с «итальянским эпизодом». Причем, строка о «стране атласных баут» снабжена в «Поэме» «до смешного правдивым» примечанием Редактора: «Баута - венецианская полумаска с накидкой». Таким образом в «Решке» приоткрывается тема поэмы «1913 год» и проявляется обрамляющий данную тему мотив весеннего путешествия в Италию. Образ Венеции в данном случае репрезентатирует этот мотив, так как «Венеция, будучи частью целого, одновременно представительствует это целое». Постулирование факта пространственной близости петербургской провинции к центру мировой культуры органично укладывается в мифологическую структуру - структуру петербургского мифа. «Акмеистический миф» выступает по отношению к «петербургскому» как часть - к целому. Это соотношение двух мифов Ахматова зафиксирует в своих черновых записях, в которых она оставит пунктирно помеченными многие сюжетные линии своего творчества, в частности «Поэмы без героя»:

В своей поэме итогов Ахматова еще раз утвердит «художественную» точку зрения, во-первых, на соположенность Петербурга и Венеции («Венеция дожей - это рядом...), а во-вторых, на соположенность «пригорода» и «центра» («Луга» - «страна атласных баут»). Этот же «пространственный парадокс» проявит себя в ахматовском фрагменте «О Цехе поэтов», где подчеркнуто, что акмеизм, который Мандельштам назвал «тоской по мировой культуре», был «решен» в Царском Селе. Причем, в лаконичной фразе-формуле с указанием конкретного адреса (Малая, 63) имплицитно свернут, как уже было выше сказано, «семейный миф», ставший основой еще одного акмеистического подтекста. Содержательно сходно, но фразеологически иначе формулу культуры ХХ века выразил «в частном порядке» Н. Гумилев, который говорил о том, что «культурная жизнь Петербурга накануне войны была настолько высока, что просвещенная Европа казалась ему провинцией». Формой культурной жизни в момент расцвета накануне заката для Гумилева и близкого ему круга был акмеизм.

Акмеизм (от греч. akme – высшая степень чего-либо, расцвет, зрелость, вершина, остриё) – одно из модернистских течений в русской поэзии 1910-х годов, сформировавшееся как реакция на крайности символизма. Акмеисты объединились в группу "Цех поэтов", в 1912-1913 гг. издавали журнал "Гиперборей" . Главные идеи акмеизма были изложены в программных статьях Н. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм» и С. Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии», опубликованных в 1913 году в №1 журнала «Аполлон» (литературном органе группы в период ее расцвета), издававшемся под редакцией С. Маковского .

Детально разработанной философско-эстетической концепции акмеизм не выдвинул. Поэты разделяли взгляды символистов на природу искусства, абсолютизируя роль художника. Но они призывали очистить поэзию от использования туманных намеков и символов, провозгласив возврат к материальному миру и принятие его таким, каков он есть.

Для акмеистов оказалась неприемлемой импрессионистская тенденция к восприятию реальности как знака непознаваемого, как искаженного подобия высших сущностей. Акмеистами ценились такие элементы художественной формы, как стилистическое равновесие, живописная четкость образов, точно вымеренная композиция, отточенность деталей. В их стихах эстетизировались хрупкие грани вещей, утверждалась атмосфера любования бытовыми, привычными мелочами.

Основные принципы акмеизма:

• освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;
• отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;
• стремление придать слову определённое, точное значение;
• предметность и чёткость образов, отточенность деталей;
• обращение к человеку, к "подлинности" его чувств;
• поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;
• перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, "тоска по мировой культуре"

Акмеисты выработали тонкие способы передачи внутреннего мира лирического героя. Часто состояние чувств не раскрывалось непосредственно, оно передавалось психологически значимым жестом, перечислением вещей. Подобная манера овеществления переживаний была характерна, в частности, для многих стихотворений А. А. Ахматовой.

О. Э. Мандельштам отмечал, что акмеизм не только литературное, но и общественное явление в русской истории. С ним вместе в русской поэзии возродилась нравственная сила. Изображая мир с его радостями, пороками, несправедливостью, акмеисты демонстративно отказывались от решения социальных проблем и утверждали принцип «искусство для искусства».

После 1917 г. Н. С. Гумилев возрождает «Цех поэтов», но как организованное направление акмеизм прекратил свое существование в 1923 г., хотя была еще одна попытка восстановления этого литературного течения в 1931 г.

По-разному сложились судьбы поэтов-акмеистов. Лидер акмеистов Н. С. Гумилев был расстрелян. О. Э. Мандельштам скончался в одном из сталинских лагерей от крайнего истощения. На долю А. А. Ахматовой выпали жестокие тяготы: ее первый муж был расстрелян, дважды был арестован и осужден на каторжные работы в лагере ее сын. Но Ахматова нашла мужество создать великое поэтическое свидетельство трагической эпохи – «Реквием».

Лишь С. М. Городецкий прожил достаточно благополучную жизнь: отказавшись от принципов акмеизма, он научился творить «по новым правилам», подчиняясь идеологическим запросам власти. В 1930-е гг. создал ряд оперных либретто («Прорыв», «Александр Невский», «Думы про Опанаса» и др.). В военные годы занимался переводами узбекских и таджикских поэтов. В последние годы жизни Городецкий преподавал в Литературном институте им. М. Горького. Он скончался в июне 1967 г.